Поездка к морю, на которую мы были приговорены каждое лето в то далекое советское время.
Казалось бы... Да что там казалось, если все это было наяву.
Кто-то, возможно, еще помнит эпоху профкомовских путевок. Они спасали малобюджетные семьи. Молоденькой мамочке с дочкой они доставались в первую очередь. Там, где она работала, - а работала она в одной серьезной организации, другими словами, в "ящике", - по весне шла раздача льготных путевок на базу отдыха в Скадовске.
Скадовск - это такой южноукраинский городок у самого синего в мире моря. Считался (и считается сейчас, наверное, впрочем, не знаю) кузницей отдыха для металлургов, сталеваров, шахтеров - всех тех, кто ударным трудом заслужил право на отдых в напоенном морским озоном черноморско-азовском ареале.
Зона эта расположена - если вы не в курсе - далековато от "окна в Европу", так что добраться туда было, мягко говоря, нелегко.
И это действительно мягко сказано, если иметь в виду расстояние от Ленинграда до Скадовска и перевалку груза, то есть нас, до пункта назначения.
Так вышло, что сотрудникам означенной выше оганизации, Института, связанного с разного рода заданиями правительства по морской тематике, крупно повезло. Заслуженный его работник, ведущий инженер Владимир Гуманенко закончил войну в звании Героя Советского Союза, будучи командиром отряда торпедных катеров на Балтике. К чему это? - все просто, он был уроженцем Скадовска. Кто ж мог отказать знаменитому земляку в открытии для дорогих питерцев базы отдыха, где они могли бы подставить свои белые телеса южному солнышку на песчаном пляже, подышать чистым сухим - после питерского промозглого - степным воздухом, поправить себе и деткам здоровье, поесть досыта фруктов и овощей, да еще и прихватить с собой кое-что на дорожку...
Если вы еще не бывали в Скадовске, вам следует знать, что в отдаленное время он именовался поселением Али-Агок на землях, принадлежавших помещику Скадовскому. С местной пристани, на берегу неглубокого Джарилгачского залива, во Францию и другие европейские страны отправлялись зерно, шерсть, мелкая рыбешка, уголь и - представьте себе - каракуль.
Получив путевку, надо было срочно делать заказ билетов туда и обратно - по телефону аж за 35-40 суток. Летние отпуска, сами понимаете... не дозвониться. Приходилось бежать на Думскую (угол Невского) в кассу предварительной продажи.
Там происходил всегда один и тот же примерно такой диалог:
- Мне, пожалуйста, до Херсона, купейные...
- Купейных нет...
- Как нет? Ведь только что продажи начались.
- Говорю вам, гражданин, русским языком, нету. Хотите, берите плацкарт.
- ... Ну, ладно... Вы все-таки посмотрите... Тогда три плацкартных, один детский... Только, пожалуйста, два нижних...
- Если два нижних, то будет верхнее боковое. Выписывать?
А что оставалось делать? Путевки на руках. Как-нибудь перекантуемся и на верхнем боковом рядом с туалетом. Всего-то 40 часов чапать... Можно было бы и на скором до Одессы, а там - "Метеор" на воздушной подушке, часа за четыре домчит. Однако ни в моряки, ни в авиаторы мы не годились. Сухопутные мы, по причине укачивания. Вариантов, стало быть, не было.
Были сборы недолги. Два чемодана. Сумка с едой. Продуктовый паек на два дня состоял из вареного картофеля и вареных же вкрутую яиц, жареной курочки, кружка копченой колбасы. Еще - несколько бутылок лимонада, соль, огурцы свежие, помидоры, буханка хлеба, конечно. Не привередничали в то время, и так нам было хорошо. По дороге, где-то ближе к границе с Украиной, еще в Белоруссии, к поездам дальнего следования местные бабки подносили молоденькую картошечку с укропом. Что за чудо эта молоденькая картошечка с укропом, да с огурчиками малосольными! Не пробовали? - ну как же вы так...
Уже в Украине, под Винницей, начинались фрукты. Остановки были разные. В городках стояли минут по десять. На крупных станциях и по сорок-пятьдесят, а то и больше набегало. Можно заглянуть в ресторан. Ну, вы знаете, наверное, что такое привокзальный ресторан. С этим не шутят. Но за кипятком, водой, то есть, на колонку сбегать время было. Даже телеграмму отправить: мол, все путем... Газетку купить. Мороженое. Или просто прогуляться по перрону, размять косточки, не забывая поглядывать на часы и прислушиваться к женскому сопрано из репродуктора: "Граждане пассажиры..." Мало ли, вагончик тронется, вокзал останется с вами вместе...
Если поезд ставили где-то на ... осьмом пути, добраться до вокзальных достопримечательностей было нелегко: надо было миновать тамбуры ближе стоящих поездов, - если они были открыты. Страшно подумать, если бы они были закрыты! Сколько бы человек не добралось до Черного моря!
Фруктов не брали. А зачем, коли до Юга рукой подать, день проспать, да ночь продержаться? На полустанках, где поезд притормаживал на пару минут, нас уже ждали. Женщины, - и млад, и стар, - бежали вдоль вагонов, по-коробейничьи зазывая покупателей своими домашними изысками. Пассажиры со ступенек хватали у них из рук жестяные малогабаритные ведерки со сливами, грушами, спешно высыпали содержимое на одеяло в купе, бегом возвращались с ведерком, пока проводник не закрыл дверь - бросали на насыпь рядом с рельсами. Знакомство с местными жителями, как правило, проходило успешно, все оставались довольны друг другом. Братство народов семьи трудовой. Почти идиллия!..
Удовольствием было постоять в тамбуре, не курить, разумеется, это запрещалось, а ради разнообразия. Или у открытого окна подышать угольной гарью из паровозной трубы. Не все же время висеть, свесившись головой с верхней полки, наблюдая за проносящимся мимо пейзажем.
Проводники. Представление о них, как о людях свободной профессии, в корне неверно.
Проводники не только стояли возле прикрепленных за ними вагонов, поднимая - по обстоятельствам - то зеленый, то красный флажок, и семафорили начальнику поезда. Они выдавали постельное белье, следили за порядком и чистотой в вагонах, подметали пол, убирались в общем туалете - перед большой стоянкой, на 30-40 минут, а то и на час.
Пассажирские поезда никуда, в общем, не спешили. Менялась поездная бригада, иногда локомотив. Проводники-вагоновожатые первыми соскакивали с подножки вагона на твердую землю по прибытии на станцию. Обходили вагон, предлагали чай по три раза на день. Причем, в отличие от ресторанных официантов, разносивших по вагонам борщ в мисках, и сразу требовавших плату, свои проводники "на чай" брали в конце пути. Пассажиры сами подсчитывали, сколько чаев они сгоняли. Простая арифметика: восемь копеек стакан чая с сахаром надо было умножить на количество стаканов.
Проводников в Питере готовило ПТУ-58, именовавшееся железнодорожным. Расположено оно было в самом центре города, на Измайловском проспекте, неподалеку сразу от двух вокзалов - Балтийского и Варшавского. Училище также выпускало каменщиков-плиточников, слесарей, столяров, но определяющим направлением была подготовка специалистов рабочих профессий на железнодородном транспорте. Причем, зазывали сюда, не мудрствуя лукаво, возможностью стать проводником в поездах дальнего следования и международных сообщений. Конечно, "завлекаловка" не бог весть какая, шансов попасть заграницу какой-нибудь барышне-девахе из Псковской области - не поймите превратно, просто к слову пришлось - было как верблюду пролезть сквозь игольное ушко. Но по осени набор на проводников оказывался неплохим. Это надо признать.
ПТУ имело два общежития для иногородних, поскольку городских учащихся здесь было раз-два и обчелся. Оба они находились в Кузнечном переулке: первое, женское - на углу с Лиговским, а другое по соседству с Кузнечным рынком, Инженерно-экономическим институтом и Музеем Арктики. И туда, и сюда по вечерам порой захаживала местная шпана, но особых происшествий не случалось. В двух шагах же - отделение милиции, стражи правопорядка тоже захаживали и лиговских знали как облупленных...
Однако, вот и Херсон за разговорами показался вдали. Поезд прибывает в ранние утренние часы, когда город только просыпается, расписание спланировано до удивления правильно. Знакомый троллейбусный маршрут катит по пустынным улицам до пристани. Посадка, сходни. Матрос аккуратно под локоток поддерживает пассажиров, чтобы не оступились. Качает. Свежий ветер лохматит и кружит голову. Днепровские плавни... Лиман. Мазанки, коттеджи, домики у воды, катерки, причалы. Белый бурун за кормой в окружении чаек-попрошаек - все уносится вдаль. Два час хода - и конец пути, Голая пристань.
Голая пристань... Самоговорящее за себя название. Что увидели обосновавшиеся здесь в 17 веке казаки?.. Вода, песок. Голое место. Они не знали, да и не могли знать, как расцветет край. Уже потом, при советской власти городок превратился в курорт с великолепными грязелечебницами, в украинскую здравницу с уникальной экосистемой. Расположенное здесь неподалеку грязевое озеро обладало повышенным содержанием калия, брома, йода, необходимых и полезных элементов периодической системы для лечения органов дыхания, двигательного аппарата и кровообращения. Центры здоровья и дома отдыха стали расти здесь как грибы...
Но нам дальше. Голая пристань, автовокзал, зал ожидания, два взрослых билета до Скадовска.
- Сколько девочке?
- Нет, ей еще рано платить за проезд.
Асфальтированая магистраль. Два часа езды в душном автобусе. Бесконечные поля подсолнечника. Бахчи, фруктовые сады. Юг. Украина... Водоканал с многочисленными протоками. Без воды здесь, как поется, и не туды и не сюды. Искусственное орошение, называется.
Наша остановка - "Аэропорт", на выход с вещами. Аэропорт всамделишный. Небольшой, но до Херсона долететь можно. Вот только укачивает. Ну, и погодные условия, бывает, меняются. Малая авиация, что вы хотите. От аэропорта пешком и не стонать. Нагруженные чемоданами и кутулями отдыхающие перебежками бредут знакомыми по прежним мытарствам улицами. Вот и она, та самая, где расположена База.
Привычная регистрация путевок у хозяйки Базы. Она указывает домик и номер комнаты, где они теперь будут жить четыре недели. База - участок, отгороженный забором. Три домика. Столовая под навесом, кухня. В столовой несколько грубо сколоченных длинных столов с такими же скамьями. Общий умывальник, рядом две душевых кабинки. Удобства на свежем воздухе, с выгребной ямой. Двор усыпан ракушечником, в котором некогда можно было найти цельные красивые ракушки, из которых получались красивые же ожерелья и браслеты. Всего-то - продеть ниточку... Со временем ракушки затоптали, осталась горка осколков, где малыши играли в свободные от походов на море часы.
Поход на море. Это - главное ради чего. Ранний, с местными петухами, подъем. Быстрый завтрак. Выходим. Масло от загара не забыли?..
По пути ведем задушевную беседу с подрастающим поколением, которое норовит забраться "на ручки" по причине малого возраста и дороги дальней.
- Ты знаешь, почему нельзя ботинки чистить носовым платком?
- Знаю. Тогда они станут сопливыми...
Детские уста глаголят истину.
- А почему - посмотри на облака - одни белые, а другие серые?
- Потому что те чистые, а те - грязные.
В самом деле, от детей можно нахвататься всякой мудрости. Для некоторых даже стало хобби записывать детские перлы и выдавать за свои.
Тридцать минут - и вот оно, море... Чистый песок на многие километры, теплая, прогревшаяся вода градусов под тридцать. Благодать... Сбоку от пляжа, рядом с настилом, ведущим к прогулочным катерам, - жуткий запах от зарослей гниющих водорослей с притаившимися там медузами. Но любители грязевых ванн и эстремального отдыха уже с утра тут как тут... им все нипочем.
С некоторых пор отдыхающие стали предпочитать поездки на теплоходиках на Остров, расположенный отсюда километрах в десяти-двенадцати. Их можно понять. Чистейшая вода, теплый песок, мидии, морские коньки и прочая живность - ныряй не хочу, броди по дну с аквалангом, мелко...
Край, напоминающий Рай. Нетронутая природа Джарилгача. Национальный запопедник встречает и провожает предупредительными щитами-плакатами: Не бросайте мусор. Не рвите цветы, они занесены в Красную книгу...
Можно понежиться под ленивый плеск набегающей волны на этом берегу, а можно совершить 30-минутный марш-бросок по дикой степи на другой край Острова, где не ступала ступня человека. Только альбатросы в небе и скорпионы на земле. Купаться и загорать здесь некомфортно: сильный ветер, сдувающий песок с окружающих дюн, холодная вода, огромные, в два обхвата, медузы... А мы далеко уже не Робинзоны и не искатели приключений на свою голову...
К двум часам жара становится невыносимой даже под зонтиком. Следующий номер программы - посещение кинотеатра "Победа". Днем билеты дешевле. Два взрослых в последнем ряду. Первый ряд остается всегда пустым - туда и перейдем, головы впередисидящих не будут мешать. И мороженое, как без него.
Обеденный час. Пойти в кафе, столовую? - мы, что, дома не можем вкусно поесть?.. Магазин. Здесь продавали пышный, круглый и совершенно белый каравай, - по одному в руки - а еще молоко, сметану, сосиски, консервы... Ты счастлив и нем. И только немного завидуешь тем, у кого все это - впереди.
Конечно, рынок и - отдельное его перевоплощение - субботний базар. Ах, что за прелесть южноукраинский базар...
- Почем ваши синенькие...
- Попробуй, мил человек...
- Свежее, совсем свежее...
- А вот черешня, кому черешню...
Какая там черешня - в базарный день и поросенка можно было купить, черного, волосатого, с большими розовыми ушками. Изо всех окрустных сел сюда стекался народ как на праздник: людей посмотреть и себя показать. Не одесский Привоз, но Сорочинская ярмарка в миниатюре, это точно.
Мы-то на рынок ходили, как на работу. Добычу - персики, абрикосы, арбузы, дыни, груши - складывали в комнате, по шкафам, под кроватью, всюду, где было свободное и прохладное место. Холодильник на кухне служил для молочных продуктов, сметаны, яиц, творога, масла. Молочные бутылки собирали и сдавали в том же магазине. А куда их еще девать, не выбрасывать же.
Экономика должна быть экономной.
Вечерние часы посвящены размышлениям на вольные темы: о смысле жизни под бархатным синим небом и ребенку. Скамеечка под окном. Из-дому предусмотрительно захвачены сказки. Любимые. "Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями" Сельмы Лагерлеф...
Жил на свете мальчик – долговязый, тощий, со светлыми, будто выгоревшими волосами. Не так уж мало он успел прожить на свете – лет четырнадцать, а проку от него было немного. Ему бы только есть, спать да бездельничать. А вот проказничать он был мастер...
У этой сказочной истории всегда наступал один и тот же кульминационный момент... У белки Сирли украли бельчонка... Какой ужас. Широко раскрытые, круглые глаза (как это можно!?). Еще-еще... Ну, папочка, почитай еще...
У белки Сирли украли бельчонка...
Повторение сюжета с бельчонком шло на "бис" вплоть до дня отъезда. Что делать: детям - все лучшее.
Обратная дорога не была лишена своих маленьких (не)приятностей.
Первая из их - предварительный заказ билетов на автобус до Голой Пристани. На этот раз - за 21 день "до". Запись в очередь в ученической тетрадке. Вечерние и предутренние бдения. Переклички. Не нервничать, главное - мы на море, мы отдыхаем. Отдыхаем по мере сил, которые надо беречь на обратную дорогу.
Настает Ответственный День, самый важный в году. Боевая, с будильником, тревога. На войне как на войне. Выстроившись в соответствии с фамилиями в правильном списке (есть еще и неправильный), плотно прижавшись друг к другу, - мышь не проскочит, - отбиваем атаки пришлых. Безбилетники и прочие автобусные хамы, из категории "я тут стоял", не омрачат нам радости победы. Они не пройдут! Билеты - наши! Ура! На самый первый рейс... Опоздаешь - опоздаешь на поезд. Навсегда. С мамашкой и ребенком на шее плюс пожитки. И это - вполне серьезно...
Но не будем о грустном. Море прекрасно. Море величаво. Море ласково. Море... да что я вам рассказываю, будто вы сами не знаете... Море - это море. Радуйся, тебе повезло побывать на самом лучшем из морей, Черном.
И мы радовались, как дети, пока не приходило время прощаться со Скадовском.
Это - вторая (не)приятность. Поскольку путь домой всегда приятен, где бы ты ни был и куда бы не заносила тебя судьба, в гостях хорошо, а дома лучше.
Ничего принципиально нового из того, что уже было и что видел, - в обратной дороге домой нет.
Ну, правда, поправились, набрали в весе два чемодана, первый стал весить килограммов под 30 (специально взвешивали, врать не станем), второму - далеко за тридцать. Конечно, кошелки, сумки, авоськи, как же без них. Глава семейства, - вьючное животное, - подозревает, что только для этого его и взяли в отпуск.
Немного грустно. Раннее утро. Легкий туман. Зябко. Подан автобус из Рая. Пересадка на теплоход в Голой Пристани.
Херсон. Картина посадки на трамвай. Два джентльмена неприметной наружности услужливо подсаживают в вагон размягших под гостеприимным южным солнцем и забывших о бдительности сограждан, по ходу дела проверяя содержимое их карманов, портмоне и сумочек. Ювелирная работа, браво! Херсон, как и Ростов, город хлебный.
Но нам, простите, - на троллейбус.
Поезд отправляется как по часам. Найти нужную платформу не просто, но другого выхода практически нет. Бороться и искать, найти и не сдаваться! Чемоданы уютно пришвартованы под сиденьями и на верхней полке. Паровозный гудок. Все. Тронулись. Прощай Херсон, прощай Скадовск. Прощай Черное море, подарившее нам чудесный, незабываемый отдых. Мы еще обязательно встретимся. Жди нас на будущий год, если профком осчастливит путевками.
***фото - Википедия
© Валерий РУБИН Canadian News Service
