Никому не дано счесть ни дней
своих, ни часов. Может, и хорошо это... Они ведь как песчинки на берегу океана.
Твои, мои, наши, ваши...
Песок в песчаных... нет, в песочных, конечно же,
часах. Песчаные бури, а часы — песочные. Самое точное и самое дешевое время. В
то время. Потому что песка было, да и сейчас, впрочем, хоть залейся. Со времен
еще ДО Иисуса где-то в Азии, говорят, изобрели переливание из пустого в
порожнее, когда появилась в том надобность. Вручную в первое время, из ладони в
ладонь, пока стеклянные колбы мастера не научились выдувать. Точность — не
конечная цель, она лишь приближает человека к идеальному отсчету времени, но
как известно, человек предполагает, а Господь располагает. Создавать
Совершенство — его прерогатива и привилегия. Так появились швейцарские
хронографы из розового золота с прозрачной сапфировой задней крышкой и фазами
Луны за 166 тысяч баков, то бишь, шкур карибу, северного оленя, резидента тундры
и тайги в Северной Америке.Шутка ли сказать, все было в те времена дешево, и часы песочные, в том числе, и шкуры оленьи буквально копейки стоили, один всего доллар, и никто фальшивомонетчиков не гонял: самому можно было в домашних условиях отчеканить, сколько хочешь, и стать миллионером. Только сегодня догадались, — а сколько лет безвозвратно потеряно! — биткоины штамповать. Как кирпичики для дома в пустыне из верблюжьих лепешек. Безо всякого денежно-банковского сопровождения: насобирал, отформатировал — и твори, продавай, покупай... А что? В виртуальном мире, поди, живем. Многие уже под «никами» прячутся. Все разрешено, что не запрещено, если не брезгуешь.
Но вот попробуй, сочти свои песчинки, узнай, сколько на роду тебе написано, — не получится. Перемешались они с соседними, неразлучны как прутья в березовом банном венике. Так задумано, ничего не поделаешь. Человеческая цивилизация. Одно время в Древней Греции было модно, — для тех, кто побогаче, естественно, услуги и тогда денег стоили, — посещать салон сестер Мойр, которых звали Лахесис, Клото и Атропос. Записывались на прием заранее, чтобы узнать свою судьбу. Любопытно было. Сестры-то знали, конечно, все о посетителях, тайная полиция не зря хлеб свой жевала, а сестры через своих агентов-кротов в полиции доступ к досье на каждого имели. Но чтобы не расстраивать просителей, чтобы снова приходили, говорили им неправду. Во спасение души и процветания бизнеса. Ложь во спасение во все времена признавалась легитимным инструментом для поправки психического здоровья пациента. Нечестно, конечно, но исповедоваться в грехах Мойрам было не перед кем, конкурентов не было тоже, и они в отсутствие других заявок на подряд, на тендер по-современному, со спокойной совестью приватизировали ясновидение и прогноз погоды. С благословения богов, разумеется.
В общем, пряли они, пряли нити судеб человеческих, с утра до глубокой ночи: настоящее, прошлое и будущее. Каждый божий день до глубокой старости. И все их боялись, потому что оборвать нить им было проще пареной репы: не так посмотрел, не то сказал. Как чихнуть или высморкаться в кружевной платочек. В белоснежных одеяниях, под музыку прибоя сидели они рядышком друг с другом, поскольку жили одни на острове посреди моря, и у каждой из сестер была своя оригинальная функция. Зевсу, однако, согласно мифологии, это не очень, даже совсем не нравилось, поскольку подрывало его авторитет среди подчиненных богов и богинь, и он начал было самолично взвешивать судьбы людей на золотых весах, когда, естественно, было время, потому что надо было еще повоевать, посетить красивых женщин на Земле, первой супруге, премудрой Метис отчитаться: где был и что делал... Дел было по горло, и тут Фемида, — вторая его жена, что с повязкой на глазах, мечом в одной руке и весами в другой, — пришлась очень даже кстати и стала его в судах подменять. А для пущей важности, чтобы никто ничего не перепутал, кто здесь главный, Зевс приказал над своей статуей в храме своего же имени разместить надпись: «Предопределение и судьба повинуются одному только Зевсу». Ему, то есть, единственному и неповторимому вершителю судеб.
Что сказать: нарцисс и
диктатор в одном лице. Таких ныне пруд пруди. Ничто человеческое и богам не
чуждо. И сестренок Мойр вежливо попросили отойти в сторонку, чтобы не светились.
Лямку свою они по-прежнему тянули исправно, так что на могильной плите
очередного усопшего от благодарных ему родственников своевременно появлялась
свежая памятная запись типа «Браво, Иванов! Чтоб я так жил, как ты помер!» Кратенько,
но со вкусом. Не хочу показаться циничным, но так заведено испокон веку: прах к
праху, тлен к тлену, и изменить круговорот в природе мы не в силах. Предначертанное
свыше происходит всегда. Я, к примеру, не знаю ни одного такого случая, чтобы
что-то происходило не по воле Божией, а случайно. У каждого следствия есть
причина, и каждая причина порождает следствие. Истинно говорю вам: дважды два — четыре. Отрицателей
тоже хватает, не будем отрицать. Судьбы нет, бабушкины сказки, — говорят они. А
что есть? Есть цепь случайностей, не зависящих от нас. Однако, эта «цепь
случайностей» и есть та самая нить, которую прядут и обрезают в какой-то момент
ножницами сестрички Мойры, повинуясь только им известному алгоритму. Вам не
кажется? Алгоритм этот прост, как бином Ньютона: две параллельные прямые,
олицетворяющие прошлое и будущее, соединяются в некоей точке, в настоящем. И
наступает конец всему: прошлому, настоящему и будущему. Теория Большого Взрыва.
(фрагмент романа "Рай Incorporated" - читать в Amazon, Ozon, Ridero, ЛитРес)
© Валерий РУБИН
"Canadian News Service" CNS
Non-Profit site. Некоммерческое сообщество журналистов
