Пьер де Кубертен надеялся, что современные Игры будут способствовать развитию древнегреческого представления о гармонии между «мышцами и разумом». (Smithsonian Magazine)
На древних Олимпийских играх в Греции спортсмены были не единственными звездами шоу. Зрелище привлекло и поэтов, которые читали свои произведения для нетерпеливой публики. Конкурсанты заказывали более громкие имена для написания од своим победам, которые затем хор певцов исполнял на пышных торжествах. Физическая сила и литературное мастерство были неразрывно связаны.
Тысячи лет спустя этот образ пришелся по душе Пьеру де Кубертену, французскому барону, наиболее известному как основатель современных Олимпийских игр 1896 года. Но сегодняшние Игры имеют мало общего с грандиозным видением Кубертена: он представлял себе соревнование, которое «воссоединит в узах законного брака давно разведенную пару — мускулы и разум».
Барон считал, что человечество «утратило всякое чувство эвритмии», слово, которое он использовал для описания гармонии искусств и атлетики. Эту идею можно проследить до таких источников, как «Республика» Платона, в которой Сократ превозносит достоинства образования, сочетающего в себе «гимнастику для тела и музыку для души». Поэты должны стать спортсменами, а спортсмены должны попробовать свои силы в стихах.
Эта философия была движущей силой на Играх в Стокгольме в 1912 году, где организаторы ввели пять художественных конкурсов в качестве официальных олимпийских соревнований. Первым письменным произведением в современной истории, завоевавшим золотую олимпийскую медаль, стала «Ода спорту», стихотворение в прозе Жоржа Хорода и М. Эшбаха.
Она начинается так:
О спорт, наслаждение богов, квинтэссенция жизни! В серой суматохе современного существования, беспокойного от бесплодного труда, вы вдруг предстали как сияющий вестник исчезнувших веков, тех эпох, когда человечество могло улыбаться.
На протяжении следующих восьми куплетов поэты поют дифирамбы Спорту. «О, Спорт, ты — Честь! Титулы, которые вы присуждаете, ничего не стоят, за исключением случаев, когда они выиграны абсолютно честно. … О, Спорт, ты Радость! По твоему зову плоть торжествует, а глаза улыбаются. … О, спорт, ты – плодовитость! … О, Спорт, ты — Прогресс!» И так далее.
Сегодняшние читатели часто бывают разочарованы первым стихотворением, выигравшим золото, описывая его как «витиеватое», «слащавое» или «раздутое».
«Великая заслуга «Оды спорту», которая, на наш взгляд, с большим отрывом стала победителем литературного конкурса, заключалась в том, что она является образцом того, что искали конкурсы с точки зрения вдохновения», — написали члены жюри в своем отчете.
Неудивительно, что они так остро понимали дух соревнований, легендарный союз мускулов и разума. Все потому, что они были псевдонимами человека, который придумал всю идею: автором «Оды спорту» был не кто иной, как сам Кубертен.
Первые крупные раскопки в Олимпии, греческом святилище, где проходили древние Игры, начались в 1870-х годах. В то время как предыдущие раскопки обнаружили руины вокруг храма Зевса, последовавшие за этим широкомасштабные усилия обнаружили тысячи артефактов.
В то время Кубертен был подростком, живущим во Франции. В детстве он уже видел руины Древнего Рима во время семейных поездок, а теперь уже слышал все о раскопках в Олимпии. Он недавно начал посещать иезуитскую школу, которая дала ему классическое образование и укрепила его растущий интерес к Древней Греции.
«[Кубертен] был воспитан и получил классическое образование, и он был особенно впечатлен идеей о том, что значит быть настоящим олимпийцем — кем-то, кто не только спортивен, но и искусен в музыке и литературе», — сказал Ричард Стэнтон, автор книги «Забытые олимпийские художественные конкурсы», в интервью журналу Smithsonian в 2012 году. «Он чувствовал, что для того, чтобы воссоздать события в наше время, было бы неполно не включить некоторые аспекты искусства».
Коллеги барона никогда полностью не разделяли его видение. В 1894 году Кубертен сформировал Международный олимпийский комитет (МОК), а два года спустя в Афинах состоялась первая современная Олимпиада. Но первые Игры 1896 года включали в себя только спортивные соревнования, такие как метание диска, плавание, фехтование и прыжки с шестом. В 1900 году (среди них водное поло и стрельба из лука) и в 1904 году (бокс и лакросс) дебютировало несколько новых видов спорта, но мышцы и ум оставались в противоречии.
Кубертен продолжал настаивать. Когда официальные лица объявили, что Рим будет принимать Олимпийские игры 1908 года, выбор древнего города, очевидно, заставил барона вздрогнуть. 5 августа 1904 года он опубликовал на первой полосе французской газеты «Фигаро» статью под названием «Римская Олимпиада», в которой писал:
Пришло время вступить в новую фазу, и вернуть Олимпиадам их первозданную красоту. Во времена великолепия Олимпии... искусство и литература в сочетании со спортом обеспечили величие Олимпийских игр. То же самое должно быть верно и в будущем. … Пусть теперь римляне подарят нам такую Олимпиаду и вновь откроют храм спорта для древних сподвижников его славы.
Кубертен утверждал, что партнерство спорта и искусства «пережило разрушение Олимпии», и пришло время «полностью восстановить этот идеал». Теперь, когда первые три современные Игры сдвинулись с мертвой точки, стало «возможно и желательно снова объединить мышцы и мышление».
Два года спустя МОК провел конференцию, на которой всерьез рассмотрел, «в какой степени и в какой форме искусство и литература могут участвовать в праздновании современных Олимпиад». В программе мероприятия было перечислено несколько категорий искусств, которые рассматривались. В разделе «литература» были два пункта: «возможность проведения олимпийских литературных конкурсов; условия для проведения этих соревнований» и «спортивные эмоции, источник вдохновения для литератора».
В конечном итоге чиновники согласились добавить пять художественных конкурсов к предстоящим Олимпийским играм 1908 года: литература, живопись, скульптура, музыка и архитектура. Все работы, вошедшие в эти категории, получившие общее название «Пятиборье муз», должны были быть вдохновлены спортом, восстанавливая древнюю гармонию, которую представлял себе Кубертен.
Волею судьбы эти планы были прерваны повторением еще одного знаменитого события из древности: извержения Везувия.
Весной 1906 года в катастрофе погибло около 200 человек. Хотя это число, к счастью, было намного меньше, чем тысячи погибших во время извержения в 79 году нашей эры, это событие завело в тупик Игры, которые были перенесены в Лондон. Организаторы отложили художественные соревнования до Стокгольмских игр 1912 года.
В первый год явка была разочаровывающей: только около трех десятков участников приняли участие во всех пяти категориях искусств вместе взятых. На литературный конкурс поступило менее десяти работ, включая оду под псевдонимом Кубертена. Но в 1924 году это число немного увеличилось, и в 1928 году на художественные конкурсы поступило более 1000 заявок. К тому времени пять основных событий были разбиты на подкатегории. Поэты, например, могли попытаться получить медали либо в «эпосе», либо в «лирической» литературе.
С самого начала категория литературы (которая в основном состояла из поэзии) была особенно противоречивой. Спортивная тематика не привлекала знаменитых поэтов начала 20-го века, «придавая соревнованиям доморощенное, побочное качество», — писал Тони Перротте, автор книги «Обнаженные Олимпийские игры: подлинная история древних игр» для New York Times в 2012 году. Такие громкие имена, как ирландец Уильям Батлер Йейтс, пропустили олимпийские литературные конкурсы, хотя брат Йейтса, Джек Батлер Йейтс, выиграл серебряную медаль по живописи в 1924 году. Роберт Грейвс, выдающийся английский поэт, также участвовал в конкурсе в том же году и проиграл, позже написав в письме, что конкурс был «плохой шуткой».
Новые вызовы возникли во время Олимпийских игр в Берлине в 1936 году. Адольф Гитлер согласился провести Игры после того, как Йозеф Геббельс, его министр пропаганды, убедил его, что это зрелище даст возможность продемонстрировать превосходство арийской расы. В том году Геббельс также участвовал в проведении художественных конкурсов, на которых было присуждено девять золотых медалей во всех категориях; пятеро уехали в Германию. Только один американец получил медаль: Чарльз Даунинг Лэй завоевал серебро в номинации «Проекты для градостроительства», которая была частью категории «Архитектура». В подкатегориях по литературе золото завоевала Германия за лирические произведения, а Финляндия – за эпические произведения.
Пятиборье муз было частью Олимпийских игр в течение почти 40 лет, в общей сложности было разыграно около 150 медалей. В то время как американский конный спортсмен Роберт Довер иногда упоминается как первый открытый гей-спортсмен, участвовавший в современных Олимпийских играх, в 1988 году гей-поэт из Южной Африки Эрнст ван Херден выиграл серебряную медаль за лирическую поэзию ровно 40 лет назад. Тем не менее, после Олимпийских игр 1948 года в Лондоне чиновники решили отказаться от категорий искусства.
Одним из особенно решительных противников медалей в области искусства был Эйвери Брэндедж, который стал президентом МОК в 1952 году. Стэнтон, автор книги «Забытые олимпийские художественные конкурсы», задается вопросом, была ли оппозиция Брэндеджа окрашена горечью его поражений. «Он дважды участвовал в литературной категории», — сказал Стэнтон в интервью Los Angeles Times в 2008 году. «Лучшее, что он получил, — это почетное упоминание».
Сегодня медали за искусство больше не числятся в официальных олимпийских рекордах. Даже сейчас время от времени раздаются призывы вернуть соревнования, но эти предложения пока не увенчались успехом.
Кубертен, умерший в 1937 году, так и не увидел упадка художественных конкурсов. Но когда он опубликовал свои олимпийские мемуары в 1931 году, он поделился своим мнением о том, почему эти события так трудно продавались.
«Главный камень преткновения можно резюмировать в нескольких словах: боязнь классики», — писал барон. Он считал, что этот страх пронизывает все категории. Возьмем литературу: писатели были «совершенно незнакомы с радостями мускульных усилий» и поэтому «не могли описать их для публики, которая тоже не очень хорошо была с ними знакома», — сетовал он.
А что касается музыки?
«Публика, — писал Кубертен, — полностью утратила всякий вкус к кантатам под открытым небом».
Эллен Векслер
Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.
"Канадская служба новостей" CNS.
Некоммерческий сайт.
Сообщество журналистов.
© Валерий РУБИН
