18 июня 1812 года родился писатель Иван Гончаров.
Личное дело
Иван Александрович Гончаров (1812 – 1891) родился в Симбирске. Отец – Александр Иванович, зажиточный купец, хлеботорговец и владелец свечного завода – умер, когда мальчику было семь лет. Воспитанием детей занимались мать Авдотья Матвеевна, урожденная Шахторина, и крестный Николай Трегубов – отставной моряк, который много рассказывал мальчику о морских плаваниях, и будущий писатель «жадно поглощал его рассказы и зачитывался путешествиями». С 1820 по лето 1822 года Иван Гончаров обучался в частном пансионе, а потом мать устроила его с братом в Московское коммерческое училище. Он проучился там восемь лет, но в конце концов смог убедить мать, что выбранное поприще ему не подходит, и в 1830 году был отчислен из училища,в а в августе 1831 года поступил на словесное отделение Московского университета. В годы учебы в университете сложилось увлечение Гончарова литературой.
Окончив университет, Гончаров в июле 1834 года уехал в Симбирск, где до весны 1835 служил секретарем канцелярии губернатора А. М. Загряжского. Затем Гончаров поселился в Петербурге, где стал переводчиком в департаменте внешней торговли Министерства финансов. Свободное время Гончаров отдавал литературным занятиям, но не решался публиковать свои произведения и топил печь «кипами исписанной бумаги».
В 1844 году у Гончарова появился замысел будущего романа «Обыкновенная история». В 1845 году в доме Майковых Гончаров читает вслух первую часть романа, которую затем прочли и одобрили М. А. Языков и Н. А. Некрасов. В 1846 году книга была закончена, и Гончаров «с ужасным волнением» попросил прочесть «Обыкновенную историю» Виссариона Белинского. Белинский, по словам И. И. Панаева, «был в восторге от нового таланта, выступившего так блистательно». Роман был напечатан в 1847 году в журнале «Современник», а на следующий год вышел отдельным изданием. После успеха «Обыкновенной истории» Гончаров решается напечатать очерк из чиновничьего быта «Иван Савич Поджабрин», а также анонимно опубликовал фельетоны «Светский человек», «Письма столичного друга к провинциальному жениху» и некролог «В.Н.Майков». В 1847 году у Гончарова появился план романа «Обломов», а в 1849 в «Литературном сборнике с иллюстрациями» была напечатана глава «Сон Обломова» с подзаголовком «Эпизод из неконченного романа».
Летом 1849 года Гончаров уехал в отпуск в Симбирск, планируя дописать роман. Однако работа шла тяжело. В Симбирске, работая над вторым романом, Гончаров также задумал еще одно произведение – будущий «Обрыв». В 1852 году Гончаров решает поступить секретарем к отправлявшемуся в кругосветное плавание адмиралу «Путятину». В октябре 1852 года он отправился в путь на фрегате «Паллада». Побывал в Англии, Южной Африке, на острове Ява, в Сингапуре, Гонконге, Китае, Японии. Начавшаяся Крымская война изменила планы адмирала Евфимия Путятина. Фрегат вдоль берегов Кореи поднялся к устью Амура. Гончарова по его просьбе перевели на шхуну «Восток», которая доставила его в порт Аян на берегу Охотского моря. Оттуда он вернулся в Петербург, проехав всю Сибирь и европейскую часть России. Путевые очерки Гончарова сначала печатались по отдельности в разных журналах, а в 1858 году вышли книгой под названием «Фрегат "Паллада"». В марте 1856 года Иван Гончаров становится цензором Петербургского цензурного комитета. При этом у него была возможность ежегодно летом уезжать в длительный заграничный отпуск. В первый из таких отпусков, летом 1857 года, Гончаров в Мариенбаде за семь недель завершает роман «Обломов». С 1863 года он служит в Совете по делам книгопечатания и в Совете Главного управления по делам печати и, в качестве “цензора цензоров”, курирует ряд периодических изданий. С декабря 1857 по весну 1858 года Гончаров, сохраняя должность цензора, преподавал русскую словесность цесаревичу Николаю Александровичу. В 1869 году вышел в свет третий роман Гончарова – «Обрыв». До этого писатель публиковал отрывки из романа (с подзаголовком «Эпизоды из жизни Райского»): «Софья Николаевна Беловодова», «Бабушка», «Портрет». В конце жизни Гончаров написал статью «Мильон терзаний» – критический разбор комедии «Горе от ума», а также очерки «Из воспоминаний и рассказов о морском плавании» (позднее печатались под названием «Через двадцать лет»), «Литературный вечер», «Слуги старого века», мемуары «В университете», «Заметки о личности Белинского», «На родине». Умер Иван Александрович Гончаров 15 сентября 1891 года.
Чем знаменит
Если «Обыкновенная история» сделала Гончарова популярным литератором, то роман «Обломов» поставил его в ряд крупнейших русских писателей. Тургенев заметил: «Пока останется хоть один русский — до тех пор будут помнить Обломова», а Лев Толстой писал: «Обломов — капитальнейшая вещь, какой давно, давно не было. Скажите Гончарову, что я в восторге от Обломова и перечитываю его еще раз. Но что приятнее ему будет — это, что Обломов имеет успех не случайный, не с треском, а здоровый, капитальный и невременный в настоящей публике». Илья Ильич Обломов стал одним из «вечных типов» русской литературы. И сразу после выхода романа он начал получать самые различные оценки. Николай Добролюбов статье «Что такое обломовщина?» говорил о барской психологии Обломова, выросшей на почве крепостничества психологии главного героя. Славянофилы со своей стороны выступили с апологией Обломовки, которая представлялась им поэтическим, «полным, художнически созданным миром, влекущим... неодолимо в свой очарованный круг».
О чем надо знать
Бурную полемику вызвал и роман «Обрыв». Либеральные журналы оценили его отрицательно, публикуя рецензии под заглавиями: «Талантливая бесталанность», «Старая правда», «Псевдоновая героиня», «Уличная философия». Консерваторы же упрекали Гончарова в излишней симпатии к нигилистам. В отличие от авторов «антинигилистических» романов 1860-х годов, Гончаров не делал из своего героя нигилиста Марка Волохова карикатуру. Напротив, Марк был показан как интересный и во многом привлекательный человек. Гончаров дважды пытался объяснить свою позицию в статьях «Предисловие к роману “Обрыв”» и «Намерения, задачи и идеи романа “Обрыв”», но так и не опубликовал их. Только через десять лет после публикации романа, в “критических заметках” «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров рассказал о своем отношении к критике романа и о понимании всех трех романов как трилогии. «Все они связаны одною общею нитью, одною последовательною идеею — перехода от одной эпохи русской жизни, которую я пережил, к другой...» — писал он.
Прямая речь
«Автор не имеет ни малейшей охоты что бы то ни было обличать в Обломовке; ни на один угол картины не наложены более густые или более светлые краски; одинаково освещенная, она стоит пред зрителем, как живая, во всей выпуклости своих изумительно схваченных деталей. Не эти, однако, эпические совершенства были причиной потрясающего впечатления, которое в свое время произвел «Обломов». Тайна его успеха - в условиях той эпохи, в том страстном и единодушном желании порвать всякие связи с ненавистным прошлым, которым характеризуются годы, непосредственно следующие за Крымской кампанией. Нужно было яркое воплощение нашей апатии, нужна была кличка для обозначения нашей дореформенной инертности и косности - и она быстро вошла во всеобщий обиход, как только Добролюбов ее сформулировал в своей знаменитой статье: «Что такое обломовщина». Современные свидетельства сводятся к тому, что решительно всякий усматривал в себе элементы "обломовщины"; всем казалось, что найдено объяснение несовершенств нашего общественного строя, всякий с ужасом отворачивался от перспективы столь же бесплодно и бесславно пройти жизненное поприще, как герой Гончаровского романа; всякий давал клятву истребить в себе все следы этого сходства. В противовес Обломову Гончаров вывел немца Штольца. В своей авторской исповеди Гончаров сознался, что Штольц - лицо не совсем удачное. «Образ Штольца, - говорит он, - бледен, не реален, не живой, а просто идея». Нужно прибавить, что идея, представителем которой является Штольц, - уродлива. Нельзя устроителя своей фортуны возводить в идеал. Всякая тонко-чувствующая женщина, какою, несомненно, является Ольга, наверно, сумела бы распознать, что в лености Обломова во сто раз больше душевных сокровищ, достойных самой горячей любви, чем в суетном, самодовольном филистерстве Штольца».
Семен Венгеров
«Гончаров не просто объективно изображает пространство, пересекаемое фрегатом, совершающим кругосветное путешествие из Петербурга во Владивосток,— он декларирует, что интерес к разнообразию культур, открытость «чужому» есть реальная специфика русского сознания. При этом впечатление повествователя, наблюдающего чужой для него мир, пересекается с впечатлениями других людей — например, матросов. Итак, пространство, в которое нас вводит автор, с одной стороны, меняется по мере того, как «Паллада» проделывает свой морской путь, и одновременно все время дается в пересечении точек зрения различных его наблюдателей. Так, Гончаров утверждает, что матрос, пересекающий на корабле почти весь земной шар, находится в «неизменном», малом пространстве палубы или каюты и в неизменном окружении не только все тех же моряков, но даже той же самой корабельной собачки. <…> Пространство корабля на глобусе культуры как бы олицетворяет собой Россию с двойной разделенностью: на мир матросов и морских офицеров. Это пространство перемещается из мира западного в мир восточный, в обоих случаях сохраняя и свою специфику, и способность понимать внешнее пространство, не будучи от него отгороженным. В это пространство включен ещё и путешественник, как бы объединяющий все пространства — ибо он внутренне отождествлен с любым из них. Он дает как бы высшую точку зрения культуры».
Юрий Лотман
«Те, кто встречал лишь изредка Гончарова или предполагал найти в нем живое воплощение одного из его наиболее ярких образов, охотно отождествляли его с Обломовым,— тем более что его грузная фигура, медлительная походка и спокойный, слегка апатичный взор красивых серо-голубых глаз давали к этому некоторый повод. Но в действительности это было не так. Под спокойным обличьем Гончарова укрывалась от нескромных или назойливо-любопытных глаз тревожная душа. Главных свойств Обломова — задумчивой лени и ленивого безделья — в Иване Александровиче не было и следа. Весь зрелый период своей жизни он был большим тружеником. Его переписка могла бы составить целые томы, так как он вел корреспонденцию с близкими знакомыми часто и аккуратно, причем письма его представляют прекрасные образцы этого эпистолярного рода, который был привычен людям тридцатых и сороковых годов. Это была неторопливая беседа человека, который не только хочет подробно и искренно поделиться своими мыслями и чувствами и рассказать о том, что с ним происходит, но и вызвать своего собеседника рядом вопросов участливого внимания и мирных шуток на такое же повествование. Современный человек почти уже не знает подобных писем».
Анатолий Кони
11 фактов об Иване Гончарове
- Первой публикацией Гончарова стали переведенные им две главы из романа Эжена Сю «Атар-Гюль», напечатанные в пятнадцатом номере журнала «Телескоп» за 1832 год.
- В первые годы жизни в Петербурге Гончаров преподавал русскую словесность и латынь сыновьям академика живописи Н. А. Майкова Аполлону и Валериану, будущим поэту и критику. Майковы выпускали рукописный журнал, на страницах которого появились и произведения Гончарова: стихотворения и повести «Лихая болесть» и «Счастливая ошибка».
- Прототипом Ольги Ильинской называют Елизавету Толстую или Екатерину Майкову.
- Многие литераторы упрекали Гончарова за то, что он служит в цензуре. Герцен резко отозвался об этом в заметках «Необыкновенная история о ценсоре Гон-ча-ро из Ши-Пан-Ху».
- Работая в цензурном ведомстве, Гончаров добился публикации некоторых ранее запрещенных произведений Лермонтова. Также содействовал появлению в печати некоторых произведений Некрасова, Тургенева (в том числе «Записок охотника»), Помяловского, Достоевского, Писемского.
- В 1855 году Гончаров рассказал своему близкому другу Ивану Тургеневу о замысле романа «Обрыв» и посвятил в детали будущей книги. Впоследствии Гончаров заподозрил, что Тургенев использовал его идею в романах «Дворянское гнездо» и «Накануне». Ссора чуть не закончилась дуэлью. В марте 1860 года был собран “третейский суд”, который пришел к выводу: «…произведения Тургенева и Гончарова, как возникшие на одной и той же русской почве, должны были тем самым иметь несколько схожих положений, случайно совпадать в некоторых мыслях и выражениях, что оправдывает и извиняет обе стороны».
- В 1860 году Гончаров был избран членом-корреспондентом Академии Наук по отделению языка и словесности.
- К пятидесятилетию Гончаров получил письмо от русских женщин (более тысячи подписей). Читательницы сообщали ему: «Читая Вас, не только наслаждаешься, но и учишься: - у Бабушки, житейской мудрости; - у Ольги, как любить и с достоинством переносить разочарования; - у Веры, как, "после горьких опытов, ошибок гордости и неведения" не падать духом, не умаляться, "а восходить на пути разумной, сознательной жизни"».
- Когда в 1878 году умер слуга Гончарова Карл Трейгут, оставив вдову с тремя малолетними детьми, писатель взял на себя заботу о них и помог им получить образование.
- За несколько лет до смерти Гончаров в журнале «Вестник Европы» опубликовал статью «Нарушение воли», где просил своих адресатов уничтожить имеющиеся у них письма. Сам он незадолго до смерти сжег значительную часть своего архива.
- Гончаров был похоронен в Александро-Невской Лавре на Новом Никольском кладбище. В 1956 году его прах был перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища.
© Валерий РУБИН "Canadian News Service" CNS Non-Profit site. Некоммерческое сообщество журналистов