Нам нужно отойти от потребительства и найти более эффективные показатели экономического прогресса, если мы хотим избежать климатической катастрофы. (SCMP)
Помните ли вы День экологической катастрофы – день, когда наше потребление за год превышает способность Земли производить ресурсы? Еще в 1970-х годах он проходил где-то в декабре или ноябре. К 2015 году превышение произошло 7 августа. В этом году он прошел незаметно 1 августа.
Это говорит, что нам нужно 1,75 Земли, чтобы снабжать 8,2 миллиарда потребителей в мире и их индульгенции.
Некоторые страны злоупотребляют более вопиющим образом и перегибают палку гораздо раньше в этом году. Худший из них, Катар, превзошел рубеж 11 февраля, а Объединенные Арабские Эмираты последовали за ним 4 марта – обе страны являются потрясающими поставщиками нефти и газа. «Потребительские» Соединенные Штаты перегнули палку 14 марта. Китай и Великобритания в первых числах июня. В Гонконге вышли из равновесия – к 24 марта.
День экологической катастрофы входит в число растущих показателей, напоминающих нам о растущей проблеме глобального потепления, загрязнения, истощения ресурсов, часто незамеченного вымирания видов животных и растений, а также нашей «одержимости вещами» в жизни. Рост населения и успехи в технологиях и автоматизации производства только усиливают наши опасения о неизбежности катастрофы.
Меня беспокоит не только то, что эти индикаторы указывают путь в очень плохом направлении, но и то, что они делают это незамеченными. Я думаю, что я отношусь к большинству, которое ничего не читает в новостях о тревожно раннем Дне экологической катастрофы.
Призыв к антиросту вошел в моду в начале 2000-х годов, вплоть до краха Lehman Brothers в 2008 году, и снова во время шокирующего экономического спада пандемии Covid-19, в частности, среди левых политиков и в экологических движениях, обеспокоенных опасными темпами глобального потепления.
Среди ведущих экономистов, для которых рост ВВП уже более ста лет является целью правительств по всему миру, разговоры о необходимости замедления роста имеют еретический оттенок, и эта концепция всегда считалась спорной.
В основе антироста лежит разочарование недостатками ВВП как показателя прогресса, который не учитывает преступность, истощение ресурсов, работу по дому, волонтерство или ценность высшего образования, но в то же время оценивает расходы на строительство тюрем или оборону как необходимые и обязательные.
Сторонники антироста искали дополнительные показатели для лучшего измерения прогресса, такие как общедоступное здравоохранение и образование, а также налогообложение богатых, статусное потребление и вредные для окружающей среды продукты и услуги. Они выступали за универсальный базовый доход, сотрудничество с общинами и большую зависимость от общественного транспорта.
Прежде всего, они стремились заменить нашу зависимость от ВВП в качестве ключевого показателя прогресса, остановившись в 1995 году на показателе подлинного прогресса, или ИГП – показателе, который имеет сильную и широкую привлекательность из-за включения в него показателей благосостояния, социальной и экономической справедливости.
Неприятная реальность заключается в том, что существует сильный здравый смысл в необходимости улучшить то, как мы измеряем наш экономический прогресс. И движение против роста, похоже, вносит небольшой вклад. В марте этого года Алессио Терци из Кембриджского университета пришел к удручающему выводу о том, что антирост является политически непрактичным тупиком: «Максимум, на что могут надеяться сторонники антироста, — это подтолкнуть привилегированное меньшинство к более устойчивым привычкам потребления».
Независимо от того, насколько очевидна глобальная потребность в сокращении потребления, заставить западных потребителей отказаться от мяса, модных транспортных средств, авиаперелетов и других углеродоемких продуктов и услуг нереально, потому что «ставка на моральное совершенствование человечества — это плохая ставка», — написал он.
«Чтобы избежать климатической катастрофы, требуется многогранная стратегия, включающая в себя множество решений. Но антирост не входит в их число», — заключил он. Необходимость резкого сокращения потребления глобальных ресурсов и создания показателя, аналогичного ВВП, который бы более эффективно измерял благосостояние человека, актуальна как никогда.
Дэвид Додвелл
"Canadian News Service" CNS.
Non-Profit site.
Сообщество журналистов.
© Валерий РУБИН
