Не в моих правилах пытать женщину, если же обстоятельства заставляют, и она попалась, ничего не попишешь, придется с большой неохотой, но попытать немного.
— На кого вы работаете?
Согласен, вопрос не слишком оригинален для допроса с пристрастием, его уже где-то задавали, но с чего-то надо начать? Сейчас в голове Ирэн полная суматоха, а это мне и надо использовать.
— Я вас не понимаю.
— Не понимаю, босс... — передразниваю я. — В самом деле не понимаете?
— Не понимаю, босс.
— С кем вы встречаетесь за моей спиной?
— С кем я встречаюсь? А вот это не ваше дело! С кем хочу, с тем и встречаюсь.
— Да. Но только не в рабочее время.
— У меня был обеденный перерыв, сами говорили, что я должна кушать и отдыхать.
— Ага... Вы не отрицаете, что встречались с неким господином?
— Да вы ревнивец! Как не стыдно только... Это мой двоюродный брат. Он только что приехал в город и ему была нужна моя помощь в устройстве на работу.
— Я в курсе того, как вы слишком легко бросили прежнее место и согласились работать на меня.
В этот момент я достаю и бросаю на стол перед нею фото, самый заурядный, но свежий, свежее некуда, снимок человека в «лондонке», но он производит нужное впечатление.
— Если вы думаете, что я блефую, то не советую меня испытывать. Я знаю этого человека, и чем он занимается.
Это, кстати, не единственный козырь, которым я запасся. Ирэн смеется, вернее, делает вид, что ей вдруг становится очень смешно. Уловка на уровне теста при приеме в театральный институт, когда абитуриента просят изобразить смех. Деланный смех.
— Скажите, пожалуйста...
Она закатывает глазки, значит, ей есть, что скрывать.
— Так о чем был у вас разговор?
Только что передо мной стояла милая девушка, а в следующий момент она преображается в злющую тигрицу, готовую разорвать вас на мелкие кусочки.
— А вот это вас не касается!
— Как знать, капара.
«Капара» — в переводе означает «дорогуша». Так говорят на Ближнем Востоке. Я иногда вставляю при разговоре иностранные словечки для пущей значительности, чтобы произвести впечатление.
— Ваша ложь на меня не действует, зря стараетесь. Я не простачок какой-нибудь, чтобы воззриться на ваши прелести и забыть обо всем на свете. Я предложил вам из сострадания, из жалости неплохую зарплату, свое покровительство, полную занятость при наличии массы свободного времени, которое вы могли бы благоразумно потратить на себя, — чем же вы мне отвечаете, дорогуша?
Прекрасно сознаю, что звучит это довольно фамильярно, но с другой стороны, «дорогуша» наводит мосты, стирает, так сказать, грани. И еще. Никогда не угрожайте кому-либо, даже заведомо слабому противнику, если вы не готовы пойти до конца, если остается надежда его образумить, уговорить или убедить. Да, плохой мир всегда лучше хорошей войны. Это верно. Но принятое решение, пусть не самое удачное, все лучше, нежели отличное решение, принятое, когда уже поздно вообще принимать решения. Помимо всего, для меня моральная сторона вопроса — в данном случае — важнее, чем возможные материальные потери в случае ее увольнения (выплата неустойки, выходного пособия) по юридически недоказуемым причинам. И потому надо как-то договариваться.
— Ничего не могу понять. Я — преступница? В чем я перед вами провинилась? И что вы намерены предпринять?
Если бы я знал... Суровое наказание не входит в мои планы. Выпороть бы ее ремнем по мягкому месту, вряд ли представится другой такой случай. Но и спустить все на тормозах было бы неправильно.
— Вот что. Давайте не будем ссориться по пустякам. Жизнь так коротка, а пустяков так много. Оставим все, как есть, но с одним условием: вы назовете мне имя вашего второго работодателя. Так, на кого вы работаете? Не беспокойтесь, я вас не выдам, не в моих это правилах. Пусть это будет нашей маленькой тайной.
— Вы, правда, обещаете?
— Еще бы. Послушайте, милочка, взаимовыгодное сотрудничество есть важный фактор мирного сосуществования, что хорошо и полезно не только государствам с различным политико-экономическим устройством, но также и мне, и вам. По рукам?
— Ладно... Меня об этом попросил, вернее, приказал, вынудил к тому господин Бэтман. Сказал, что вы опасный шпион. Я этому, конечно, не верю, я вообще никому и ничему не верю. Но он ужасный человек, и у него связи в полиции. Меня в любой момент могут экстрадировать с Цереры.
Кто бы сомневался, — подумал я про себя. Если бы она знала, сколько компромата есть на нее у меня... А любители маджонга времени не теряют. Мне ли не знать коллегу Бэтмана, способного на любую гадость, чтобы запугать и опорочить человека. Я — и шпион, надо же такое придумать. Во-всяком случае, даже если Ирэн ему все расскажет, вряд ли это скажется на моей решимости достичь цели. Успех операции зависит прежде всего от меня, а не от внешних обстоятельств.
— Так вы обещаете, что Бэтман ничего не узнает? Я не должна была никому рассказывать.
— Я похож на болтуна, дорогая? Буду нем как рыба, если вы будете меня информировать о том, что вам известно о намерениях Бэтмана в отношении меня.
Кажется, шторм миновал, категорию урагана по шкале Саффира-Симпсона можно переквалифицировать со «значительного» до «минимального» и пора немного отвлечься. Все-таки у Ирэн шикарная фигура, талия и остальное. И она мой секретарь. Но не кажется ли мне, что я несколько зациклился на этой теме?
"Canadian News Service" CNS.
Non-Profit site.
Сообщество журналистов.
© Валерий РУБИН
