История, о которой пойдет речь, не произошла бы, не выйди я в то утро и в тот час из отеля, где квартировал по возвращении спустя много лет в родной город с Огненной Земли, ожидая отмашки от шефа, что я наконец свободен и могу распорядиться долгожданным отпуском так, как мне заблагорассудится. Небольшое происшествие, — то, что мы называем игрой случая, — часто приводит к непредвиденным последствиям. Увы, природа сиречь судьба по-своему заботится о нас. Мой вам совет: не судите о книге по обложке, гораздо справедливее она должна оцениваться по финалу, который только разжигает аппетит у читателя, ждущего продолжения банкета. Главное, выходя из дома, не теряйте чувства юмора.
Он был великолепен. Рыжий с головы до пят, до кончиков усов. Про таких, как он, домохозяйки говорят: моё солнышко… И кладут с собой рядом в постель. В переносном, понятно, смысле. Солнышко… Ничего себе. По правде говоря, у меня самого — когда я его увидел — завертелось на языке нечто подобное. Почему бы ему не быть, скажем, «Ра», — имя древнеегипетского бога Солнца, для справки. Как-то выспренно звучит и коротко, как «гав», вам не кажется? А что, если Ра настоящий обидится, — головы тогда не сносить. Может, «Гелиос», тоже бог Солнца, но в другой, средиземноморской, но демократической стране. Нет, не то… Но и Васькой назвать рука не поднимается. Пусть сам скажет. Кстати, он первый ко мне подошел.
— Позвольте представиться, — преданно глядя мне в глаза, произнес он на чистейшем русском языке, уловив колебания в моей душе. — Хатуль.
— Я вижу, что хатуль, а не дворовый бобик. Как вас звать-величать, позвольте спросить, уважаемый, если, конечно, не возражаете?
— Не возражаю, но сказать не могу.
— Это еще почему?
— В нашей Галактике не принято произносить вслух имя на публике.
— То есть, как это? Как же вы общаетесь там меж собой?
— Главным образом, посредством «Эй!» Межпланетный язык общения универсальный. Сокращенно, «МЯОУ». Аббревиатура такая, слышали, наверное?
— Да каждый день под окнами, особенно под утро. Однако, скажите на милость, объяснитесь, что за Галактика, где она и откуда вы вообще явились сюда?
— Обыкновенная. Много цифр и еще несколько букв. У вас на Земле так принято обозначать неизвестные и недоступные вам по причине многовековой технологической отсталости объекты в космосе. Но если хотите, пожалуйста, — AM 0218-321. Туманность Тарантула. О чем-то вам говорит?
— Хорошо. Допустим, что вы из Тарантула. Хотя проверить это не имею возможности, а также в корне с вами не согласен относительно отсталости и с этим можно поспорить. Мы находимся на очередном витке прогресса и делаем большие, отчасти ошеломительные успехи на этом поприще. Вот на Луну планируем высадиться. Совсем скоро. Двигатель осталось придумать. Но у вас ведь была же кличка, прозвище которой вы и ваши родные кошачьи пользовались в домашней обстановке? Ну там, Шарик… Нет, не Шарик. Фараон, может быть?
— Фараонов у нас больше нет. Фараонов всех перебили по время Третьего большого субботника по наведению революционного порядка и чистоты в городах. У нас теперь свобода, равенство и братство всех без разбору людей и животных.
— Как же, простите, мне вас называть в таком случае, если придется?
— Просто, «Эй». Вы не беспокойтесь, я умею читать мысли.
Каков наглец! Чтобы я, воспитанный, культурный и в некотором роде потомственный интеллигент, говорил кому-то «эй» и при этом у меня шарили в мозгах в поисках мыслей? Да ни за что и никогда! А что, если назвать его «Наглая морда»? Подходит как нельзя лучше и по речам, и по запечатленному на ней хитрому и самодовольному выражению лица, то есть, физиономии. Решено, так тому и быть.
— Хотите, буду звать вас Хуцпан. Это означает: наглый. смелый, самостоятельный, резкий, иногда заносит, но гордый и симпатичный. Ну не Ивановым же мне вас, голубчик, называть. Это заслужить надо.
— Простите, но не слишком ли это сильно сказано для незнакомца с другой планеты?
— Ничуть. Но евреи говорят друг другу «хуцпан», и никто ни на кого не обижается.
— Ну, знаете, сказать вслух «еврей» — разве это не оскорбительно для евреев? Разве это не проявление антисемитизма? Кажется, это то же самое, как сказать в лицо чернокожему на Пятой авеню, что он негр. И потом, мы вроде бы с вами не в Израиле, а в городе трех революций, крейсер «Аврора», то да сё.
— Хуцпа, наглость, она и в Африке наглость, милейший. Да не переживайте вы так. Стерпится — слюбится, как у нас на Земле говорят. Но если не нравится, могу предложить, к примеру, Шимшон.
— Шимшон? Опять подвох? Как у вас, русских, говорят: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь». И что это такое, «шимшон»?
— А это, дорогой мой, — в переводе, — солнышко. Устраивает? Дарю бесплатно.
— Вот это еще куда ни шло. «Солнышко» мне нравится.
— Так и запишем для краткости: Шимми из туманности…
— Тарантула.
— Да-да, конечно, из Тарантула. Спасибо за подсказку.
— Почему-то это имя смутно напоминает мне танец обезьян.
— Не парься. Бывает и хуже.
— Париться — это когда в бане, с березовым веником моются?
— Извини, Шимми из туманности Тарантула, за жаргон, дурная привычка, но у нас так принято говорить, а что у нас принято, никому не чуждо, даже правительству с президентом. Я хотел сказать: не волнуйся.
— А как мне вас звать-величать, извините великодушно за вопрос?
— Зови меня просто Алекс. Фамилия у меня особенная — Спешл, на английском означает «Особенный». Но я ее не люблю, зачем выделяться, правда? Лучше быть Сидоровым, но родителей ведь не выбирают? Пришлось оставить, как есть. Так что я — Алекс Особенный, но тебе разрешаю называть меня просто Алекс.
(фрагмент романа)
"Canadian News Service" CNS. Non-Profit site.
Сообщество журналистов.
© Валерий РУБИН
